Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]
— Твой друг, — начал было я, но замолчал. Зачем говорить вслух то, что и так очевидно.
— Не хочется в это верить, но…
— Понимаю, — согласился я, — трудно поверить, что твой лучший друг стал крысой. Но он был не один. Слишком уж сложно. Надо иметь доступ к базе логистики, надо иметь своих людей среди техников на аэродроме.
— Ты полагаешь, что…
— Именно так. Авария вертолёта, со штурмовой группой, не простая случайность. Скажи, Джек, чем это грозит для Нового мира?
— Хаосом, — просто ответил Чамберс, — простым, чёрт меня возьми, хаосом. Орден тоже не святой, но, по крайней мере, не мешает людям жить. Я не хочу, чтобы мир, в который мы попали, стал похож на прежний — с бесконечными войнами, предательством и грязью. Не хочу, чтобы людей опять превратили в баранов, понимаешь? Пойми, что если не мы, то эту установку потом уже не найти! Это единственный шанс.
— Руководство Ордена уже знает о случившемся?
— Пока что нет, но если мы не вернём груз, то Виктор доложит в центр.
— И полетят головы.
— Ещё как полетят, — кивнул Джек.
— Спасители человечества, дьявол нас раздери, — я отбросил окурок и полез в карман за новой сигаретой.
— Что ты на это скажешь? Виктор сказал, что согласен платить вдвойне.
— Как это мило, с его стороны, — усмехнулся я, — получить шесть тысяч экю, за спасение целого мира. Тебя, как я уже понял, деньги не особенно интересуют…
— Я хочу увидеть этого человека.
— Зачем? Чтобы влепить пулю ему в лоб?
— Чтобы задать один вопрос. Что скажешь, Поль?
— Жарко сегодня…
— Поль!
— Что я могу сказать, — пожал плечами я, — кроме того, что крыс надо наказывать? Идём к полковнику…
20
5 год по летоисчислению Нового мира
Горная гряда к северу от Западного форпоста
Нет ничего хуже, этой изматывающей духоты, которая наваливается на тебя в долине предгорья. Словно выжимают как половую тряпку, выдавливая последние капли пота. От раскалённых за день скал так и пышет жаром, а на камуфляже, белыми разводами, выступает соль. Никогда не любил горы, — ещё слишком свежи в памяти воспоминания «прошлой жизни». Нас тогда зажали на краю пропасти, глубиной до «конца географии» и шансов вырваться почти не оставалось. Почти — потому, что патронов оставалось на полчаса хорошего боя, а связь умерла вместе с радистом и рацией, искорёженной осколками. Он лежал неподалёку, привалившись ничком к скале обрызганной его кровью, стекающей по граниту. Карим Шайя, мой старый армейский друг, укрылся за соседним валуном и отчаянно матерился, перемешивая русские, арабские и французские ругательства. Когда в пулемёте закончились патроны, он отшвырнул его в сторону и схватил скользкий от крови автомат убитого радиста. В коротких паузах между разрывами, были слышны гортанные крики врагов и захлёбывающийся лай пулемётных очередей. Мы отвечали редкими выстрелами, — берегли патроны. Шансов выжить не было. Тогда Карим и предложил пойти на прорыв. Самоубийственный, но единственно верный выход, чтобы избежать гибели всей группы. А над головой возвышались горы. Холодные, величавые и безразличные. Скальные изломы, словно морщины на лице Вечности. Она заглядывает в твою душу, будто хочет увидеть там страх перед Небытием, в которое суждено шагнуть. Но эти мысли придут позже. В тот момент в голове стучала лишь одна — выжить! А жить нам оставалось не больше пятнадцати минут. Потом… Потом мы пошли на прорыв, и меня, уже тяжело раненого, вынес Карим Шайя.
Дьявол, ну и жара! Чамберс утверждает, что это акклиматизация. Может и так, ему лучше знать. Мы высадились на небольшой поляне, окружённой валунами и каким-то колючим кустарником, с маленькими узкими листьями и длинными острыми шипами. Ближе, как уверял Джек, места для посадки не найди. Ещё на подлёте, он очень уверенно ткнул пальцем в этот небольшой каменистый пятачок. Пилот немного поморщился, но машину посадил лихо, словно это обычный аэродром. Уважаю профессионалов. Особенно, когда от них зависит моя жизнь. Высаживались очень быстро, рассыпаясь по сторонам и занимая круговую оборону. Кто знает — чьи глаза смотрят на тебя сквозь прорезь прицела?
Уже четыре часа мы упрямо ползём по склонам. Под ботинками хрустят и осыпаются мелкие камни. Высохшие пучки трав, даже от прикосновения рассыпаются в труху, осыпая нас колючими семенами. В горле пересохло, а глаза заливает солёный пот. Пыль… Она хрустит на зубах, покрывает наши лица плотной серой маской, а в голове рефреном крутятся строчки Киплинга:
Восемь-шесть-двенадцать-пять — двадцать миль на этот раз,
Три-двенадцать-двадцать две — восемнадцать миль вчера.
Пыль-пыль-пыль-пыль от шагающих сапог!
Все-все-все-все от нее сойдут с ума!
Вместе с нами идут два сержанта, из роты полковника Бирсфорда. Да, всё-таки нашлось два сумасброда, из числа тех, кто умеет держать язык за зубами. Полковник поручился за них, как за самого себя. По его словам — этих парней он знает очень давно, ещё со времён Старого мира. Одному — лет тридцать, второму — около сорока. Того, который моложе, звали Чак Карраччи. Итальянец по происхождению, выросший в Питтсбурге. Здоров как бык, черноволос, и упрям, как мул. На его смуглом запылённом лице, темнеют дорожки пота, — он тащит на себе большую часть груза и пулемёт FN Minimi Para. С этой машинкой я знаком — во Франции она стоит на вооружении, придя на замену старому пулемёту AAT, образца пятьдесят второго года. Второй спутник — Эндрю Пратт. Плотный рыжеволосый мужчина, с невозмутимым лицом аскета. Ещё в начале пути, он бросил в рот небольшой камешек и теперь гоняет его во рту, словно конфету. Правильно, — так выделяется больше слюны и меньше хочется пить. Эндрю вооружён снайперской винтовкой М-21, с оптикой Leatherwood 3X-9X ART, которую по-драгунски повесил на грудь и бережно придерживает руками. Надо понимать, что парень пришёл в этот мир больше года тому назад, — иначе выбрал бы новую M-24, принятую на вооружение в восемьдесят седьмом. Хотя, может я и ошибаюсь, — оружие, это дело личной симпатии. В одном наши вкусы и мнения сошлись сразу — патронами загрузились под завязку. Кроме патронов, несли пять мин направленного поражения — M18A1 «Клеймор», с радиовзрывателями и достаточное количество гранат. По словам Пратта: «достаточно, чтобы затеять драку, но недостаточно, чтобы выжить в этом дерьме». Мрачный юмор, да… Кроме винтовки он нёс рацию, чтобы навести на цель роту Браво, когда они подойдут поближе. Если успеют, конечно.
А пока что, упрямо ползём вверх. По словам Чамберса, так мы срежем путь и выйдем прямо к горловине ущелья. Место, которое он выбрал для засады, напоминает латинскую букву «L». С внутренней стороны — короткая осыпь, где не спрятаться и почти отвесные стены. С внешней, — пологий склон, усыпанный огромными обломками скал, на которых растут низкорослые деревья. Их стволы искривленны, словно от напряжения, с которым они продирались, сквозь камни и расщелины, наверх, к солнцу. Прекрасная позиция, чтобы устроить засаду. Посередине ущелья, повторяя его изгибы, течёт небольшая горная река. Даже скорее ручей, прокладывающий путь к морю.
Чамберс, когда мы обсуждали операцию с полковником Бирсфордом, довольно точно описал это место. Даже три валуна, лежащих на повороте, не забыл указать. Само ущелье довольно длинное, — его протяжённость около пяти километров. Этот поворот, — пожалуй, самое широкое место. Пробираясь между завалами камней, мы вышли к нужной точке. Метрах в трёхстах — темнел проход между двумя высокими скалами. Именно оттуда должна была показаться колонна. Прямо перед нашей позицией ручей делал поворот, уводя дорогу направо, к следующему проходу между скалами. В этом распадке нам необходимо задержать колону… Как ни пафосно звучит, но: «любой ценой».
— Поль, осмотреться бы, — Джек кивнул на ущелье.
— И ёлочные игрушки развесить, вместе с рождественскими подарками. Чтобы достойно встретить. Если они ещё не прошли ущелье, конечно, — ответил я и повернулся к бойцам. Этим парням указания не нужны, они грамотно расположились среди валунов, готовые прикрыть меня с Чамберсом.
— Готов? — он скинул на землю рюкзак и устало повёл плечами.
— Пошли, «Легенда Новых земель», осмотримся.
Мы аккуратно спустились к ручью. Присели за валунами, лежащими на повороте и осмотрелись. Грунт здесь каменистый, но и грузовики не пушинка — следы бы оставили.
— Нам повезло, Нардин, — оскалился Джек.
— Операция отменяется и мы ползём обратно? — усмехнулся я.
— Колонны ещё не было.
— А ты уверен, что они пошли именно этой дорогой? Саванна большая…
— Уверен, — утвердительно кивнул Чамберс, — на сто процентов. Другого пути у них нет.
— Смотрю жаждешь поскорее увидеться со своим приятелем? Прямо сплю и вижу, эту радостную встречу, — пробурчал я и сплюнул в воду.
